Анастасия - Страница 19

– Нет!

– Тебя не привлекают знания?

– Меня не привлекаешь ты, – сказала Анастасия и встала.

– Дело поправимое, – усмехнулся он. – Ты мне только скажи – кто тебе нужен?

Человек в мантии исчез. На его месте, поигрывая мускулами, стоял загорелый атлет в узенькой набедренной повязке цвета золота. Анастасия невольно отступила на шаг. Атлет, усмехаясь, подошел к ней вплотную, взял за кисти и, несмотря на сопротивление, играючи притянул к себе. Казалось, ее руки угодили в железные тиски.

– Нет! – вскрикнула Анастасия, но сдержалась, не ударила. В случае надобности успеет.

– Ах, прости, – сказал атлет и превратился в тоненького прелестного юношу с пушистыми светлыми кудрями – если честно, вполне во вкусе Анастасии. Руки этого она со своей талии сбросила легко и повторила:

– Нет!

Он тут же принял прежний облик. Только мантии на нем уже не было, он стоял в темном костюме странного, на взгляд Анастасии, покроя. Белая рубашка, пестрая полоска на шее, как у тех стариков. И такие же золотые звезды на красных ленточках, только звезд гораздо больше, чем у любого из печальных стариков. Анастасия насчитала десять, в три ряда. А под ними – огромный, разлапистый знак, то ли крест на звезде, то ли звезда на кресте, весь в цветной эмали, позолоте, бриллиантах, и наверху еще крохотная золотая корона.

– Зачем это? – недоуменно спросила Анастасия. Он столь же недоуменно пожал плечами:

– Как это – зачем? Потому что я... я ведь самый могущественный. Единственный волшебник на всю планету. Могу я себя как-то наградить? Десяти звезд ни у кого не было.

– Знаешь, у тебя глаза нисколечко не меняются, как ты ни превращайся, – сказала Анастасия. – Прежними остаются. А это не те глаза, из-за которых теряешь голову и покой, ты уж прости...

Что-то потянуло ее руки к земле – их сковали тяжеленные золотые кандалы. И тут же исчезли.

– Ну конечно, это ты можешь, – сказала Анастасия. – Я даже не могу себе представить, на что ты способен, взявшись пугать, но наверняка на многое...

– Ты и представить себе не можешь, – подтвердил он с гнусной ухмылкой.

Анастасия ужаснулась, увидев совсем близко его глаза – шальные от желания и пьяные от безнаказанности. «Он же сумасшедший», – подумала девушка панически. Какой-то Мелкий писец, сидел с бумажками возле ученых, потом вдруг посреди всеобщего страха и крушения мира получил в полное распоряжение возможность творить любые чудеса и пятьсот лет тешится вседозволенностью, захлебнулся ею, пропитался. В первые минуты она еще могла думать о нем, как о боге, Древнем Божестве – но не теперь, видя эти глаза, эту глупую напыщенность, не изменившуюся за пятьсот лет. Жалкий писец, мелкая душонка, рехнулся от свалившихся на него благ... Но пора как-то спасаться, выручать Ольгу!

Холодная решимость рыцаря ожила в ней. Рукоять меча сама прыгнула в руку. Анастасия взмахнула им по всем правилам боевого искусства – «крыло ястреба», страшный удар, рассекающий от левого плеча наискось до пояса...

Удар пришелся по пустоте. Волшебник, оказавшийся совсем в другом месте, деланно зевнул, а рукоять меча вдруг превратилась в змею, скользкую и холодную, она разинула пасть, зашипела, подняла ромбовидную голову к лицу девушки... Анастасия, взвизгнув не своим голосом, отшвырнула меч.

Волшебник хохотал.

– Девочка, ты прелесть, – еле выговорил он. – Похоже, Ты и в самом деле неплохо владеешь этой железкой...

– Между прочим, мне приходилось ею убивать.

– Тем приятнее мне будет, когда ты перестанешь барахтаться. А ты скоро перестанешь, королева моя... Анастасия с тоской и отвращением сказала:

– Попался б ты мне на войне, писец...

– Господи, да что ты знаешь о войне? Похоже, у кого-то из вас каким-то чудом завалялся то ли «Айвенго», то ли Дюма... Что ты знаешь о войне?

– А ты? – запальчиво крикнула Анастасия.

– У меня есть возможность увидеть любую войну. Насмотрелся. Погляди, что там ваши мечи!

Перед Анастасией неслась желтая земля, сухая, каменистая. Скальные отроги, высокие склоны, над которыми она мчалась – не она, а словно бы ее дух в чьем-то чужом теле, в каком-то странном летающем ящике, над головой стрекочуще гудело, а за прозрачным круглым окном бушевал ужас – с земли прямо к Анастасии тянулись слепяще яркие полосы, вокруг вспыхивали дымы, грохотало, выло, визжало, бухало, чья-то чужая смертная тоска и жажда жизни пронизывали Анастасию с такой мощью, словно это ее убивали непонятным образом и вот-вот должны были прикончить; и кто-то кричал рядом: «Толя, вверх, вверх! Еще спарка слева!» Анастасия увидела совсем рядом лицо смотревшего вниз мужчины, в его глазах было жуткое осознание конца и яростная жажда выжить; Анастасии отчего-то сделалось его неимоверно жаль, и она пожелала, всей добротой своей, рыцарским сочувствием к гибнущему воину пожелала, чтобы он уцелел, выжил, спасся... В ушах еще затухал непонятный крик: «Спарка слева!» – а Анастасия уже стояла на пушистом ковре перед хрустальным столом.

Но волшебник на сей раз вел себя странно – полузакрыв глаза, он то ли всматривался, то ли вслушивался неизвестно во что, бормотал, будто спросонья:

– Неужели спасла? Выдернула? Быть не может, это что ж, можно вот так... как смогла...

Анастасия жадно вслушивалась, ничего толком не понимая. Волшебник дернулся, открыл глаза.

– Я его спасла? – спросила Анастасия.

– Кого? Глупости! – Он отступил на шаг, скрестил руки на груди в своей смешной манере казаться величественным. – Не будем отвлекаться, дикарочка. Быть может, хватит на сегодня разговоров?